Уважаемая редакция!

При чтении рассказа Даниила Гранина «Запретная глава» в № 2 журнала текущего года мною обращено внимание на нижеследующие авторские вольности, измышления от истины и ошибки:

Первое. Автор допускает грубейшую политическую ошибку, утверждая: «Если кому персонально обязан Ленинград, так это Жукову и Косыгину» (с. 132).

И только? А где же комиссар? Где партийный руководитель, идейный организатор всех наших побед? Ведь партия — наш рулевой, руководящая и направляющая сила советского общества, как затверждено это в Уставе КПСС!

Почему Д. Гранин поступил не по партийному, позволив себе вольность игнорировать ведущую роль партийного руководства при обороне и в блокаде Ленинграда?

Почему Д. Гранин не назвал третьим Андрея Александровича Жданова, занимавшего высокие руководящие партийные посты, которому также «персонально обязан Ленинград»? Ведь А. А. Жданов будучи секретарем Ленинградского обкома и горкома партии, секретарем ЦК ВКП(б), членом Политбюро ЦК ВКП(б), являлся еще и одним из организаторов обороны города Ленинграда. Кроме того, А. А. Жданов всю блокаду был бессменным членом Военного Совета Ленинградского фронта и за заслуги ему было присвоено воинское звание генерал-полковник (1944), а также награжден боевыми орденами, в том числе такими наиболее редкими (по количеству награждений) как орденом Суворова I-й степени и орденом Кутузова I-й степени. (Источник достоверности: Энциклопедия «Великая Отечественная война 1941—1945». Изд. Советская энциклопедия, Москва, 1985 год, стр. 266 и 513).

Свою антипартийность Д. Гранин проявил также и по отношению к другому члену Политбюро ЦК ВКП(б), члену Государственного Комитета Обороны и члену Ставки Верховного Главнокомандования, Маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову.

Второе. Автор приводит оскорбительные, антипатриотические высказывания и допускает извращения истины, которым место не в советском, а в западном, антисоветском журнале:

а) Сравнивает нашу страну с «возом», а главу Советского правительства Алексея Николаевича Косыгина сравнивает с «работягой»-конем, «…который силится и так и эдак вытащить воз на дорогу» (с. 118).

И попутно допускает авторскую небрежность, извратив инициалы Косыгина на А. И.(?), вместо А. Н. (с. 119).

б) Первого зам. союзного министра сравнивает с жуком на палочке (с. 118).

в) огульно, без всяких аргументов, очерняет военную деятельность Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова (при этом не указывает ни воинского звания, ни инициал<ов>), отрицая его вклад в оборону города Ленинграда.

Приводит легенды о Ворошилове, которые «вызывали насмешку, даже ругань: где-то мол он поднял солдат (неверно, автор извращает истину. Были красноармейцы, а не солдаты. — В. П.) и повел в атаку. На кой нам эта атака и этот вояка!..» (стр. 120).

А далее на стр. 121 автор мастерски, истинно по-гранински,

НАВОДИТ ТЕНЬ НА ПЛЕТЕНЬ:

(1) «Два месяца боев нас многому научили, мы понимали, что если командующий фронтом ведет в атаку, то никакая это не доблесть, а отчаяние» (Так Гранин смелый поступок низводит в абсурдный. — В. П.).

(2) «К середине сентября фронт окончательно рухнул (ужас! Аж весь Ленинградский фронт от Балтики до Ладоги рухнул?? — В. П.), мы оставили Пушкин, мы просто бежали». (Бежать — не в атаку идти. — В. П.)

(3) «На нашем участке противник мог без всяких препятствий идти до самого Ленинграда». (От познания такого сенсационного открытия Гранина, наверняка, генерал-фельдмаршал фон Лееб перевернулся бы в гробу. — В. П.)

(4) И ниже вывод: «Я мог был кое-что еще выложить Косыгину ПРО КОМАНДОВАНИЕ ВОРОШИЛОВА, ДО ЧЕГО ОНО ДОВЕЛО, и как переменилось на фронте, когда Жуков появился, даже до наших окопов дошло…»

Но стоп! Здесь автор настолько зарвался, что наступила пора его становить и «макнуть».

Во-первых. Гранин возвел на К. Е. Ворошилова ЛОЖНОЕ ОБВИНЕНИЕ в том, что якобы при его Ворошилове командовании «к середине сентября фронт окончательно рухнул, мы оставили Пушкин, мы просто бежали» (вот «до чего оно довело»). Ложь Гранина опровергается следующими фактами из достоверных источников:

— 10 сентября 1941 года в командование Ленинградским фронтом вступил генерал армии Г. К. ЖУКОВ, сменив Маршала Советского Союза К. Е. ВОРОШИЛОВА, который командовал фронтом всего 6 дней — с 5-го до 10-е сентября.

— Город Пушкин был оставлен нашими войсками утром 18 сентября (откуда, оказывается, «просто бежал» Д. Герман-Гранин) при Командующим Ленинградским фронтом генерале армии Г. К. ЖУКОВЕ, а не при Командующим фронтом К. Е. ВОРОШИЛОВЕ, как утверждает Гранин.

Вот уж воистину: Не заглянув в святцы, Гранин ударил во все колокола, чем сам себя и высек прилюдно, вместо без вины виноватого К. Е. Ворошилова, которого и в Ленинграде то уже не было. Причем в своем стремлении унизить, очернить деятельность Ворошилова, автор договорился до парадокса: «…как переменилось на фронте, когда Жуков появился». Но ведь фронт рухнул, оставили Пушкин — вот так перемена командования! Ай, да Гранин запутался. И так скандально ошибся при выборе цели: вместо Ворошилова попал в Жукова.

Вот как описывает происходившее в действительности Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» (АПН, М., 1975, т. 1), признанной наиболее достоверной книгой о Великой Отечественной войне.

На стр. 396 — «К исходу 10 сентября 1941 года, руководствуясь личной запиской Верховного и без объявления официального приказа я вступил в командование Ленинградским фронтом»...

Даниилу Гранину — отклик на «Запретную главу» Знамя, № 2, 1988. г.

Стр. 117 — Все-таки писатели — это милые и смелые люди. Вы пытались преодолеть бездну, разделяющую наших простых людей и «верхний эшелон».
Стр. 118 — Действительно, Косыгин вызывал какое-то чувство.
И мне всегда было интересно, какую же роль играли женщины в этом закрытом обществе. Впечатление было такое, что их нельзя было показывать.
Стр. 120 — О Ворошилове. Вскоре после кончины «отца народов» Ворошилов приезжал в Л<енингра>д. Моя подруга рассказывала, что Ворошилов со слезами в голосе просил прощения у ленинградцев за какие-то деяния.
Стр. 121 — Невозможно спокойно читать про Вознесенского, про «ленинградское дело», про расправы над семьями.
Стр. 125 — «Вдруг он спохватился, прервал рассказ...» Это он, наверное, вспомнил, что телефон может подслушивать!
Стр. 126 — Когда же наш Университет освободится от имени Жданова?!
Стр. 127 — Так и есть — молчаливого телефона он боялся.
— Выбирать?! Миллион погибших — это ответ!
Стр. 128 — Про обед. Какой же рацион был у обкомовцев?
Стр. 130 — Бескостно-мягкое рукопожатие чрезвычайно неприятно.
Стр. 131 — Да! Лизунов полно.
Стр. 132 — По-моему, о смерти Косыгина даже не сообщили своевременно, т. к. в этот день награждали Брежнева орденом.

Дорогой писатель Даниил Гранин!
Желаю Вам с м е т ь. И последнее: 47 лет прошло с начала войны, блокады. Писатели и следопыты ищут имена погибших.
Через какое-то время спохватимся и будем разыскивать имена погибших «афганцев».
Какой писатель напишет о них?!
Какая газета будет публиковать имена погибших?
Если этого никто не сделает, это будет очередная подлость. Замалчивание не лучше лжи. Каждая область имеет газету — они обязаны опубликовать имена погибших земляков.
А центральные газеты — «Кр<асная> звезда» или «Известия» — должны начать это во всесоюзном масштабе. Это важно для семей погибших. Это важно для всех людей.
Обязуюсь написать в «Известия» — поддержите.