Кудрявцева (Ладэ) Лидия Яковлевна
Родилась 20 декабря 1935 г.
Место рождения: г. Ленинград
Место проживания: г. Ханты-Мансийск
Эти страшные зимы и весны.
Как ходили с ведром мы на берег Невы
Брали тяжкие Невские воды.
Вспоминаются ночи, кошмары огня,
Мы тушили песком зажигалки,
Но фашисты юродствуя каждую ночь
Подставляли нам новые палки.
Как горел Ленинград,не забыть никогда
Небосвод, как заря загорался.
То горели дома, то стучалась беда.
Стон, плач, там и тут раздавался.
Гибли люди везде, и в домах, и в цехах.
Мимо трупы везли на салазках.
Но держался наш город, он был, как скала,
Хоть беда каждый час к нам стучалась.
Из воспоминаний Л.Я. Кудрявцевой (Ладэ)
Председатель Ханты-Мансийского добровольного городского общества «Жители блокадного Ленинграда» поделилась воспоминаниями о сестре.
Лидия Яковлевна Кудрявцева (Ладэ) родилась 20 декабря 1935 года в Ленинграде. До Великой Отечественной войны и во время войны семья жила в пригороде Ленинграда - станция «Новая деревня».
«Папу с первого дня войны взяли на фронт. Моя мама, Елизавета Георгиевна, осталась с двумя детьми. Старшей дочке Лиде было 6 лет, а мне 1,5 года. Папа так и не вернулся с войны. В 1941 году пришла повестка, что он пропал без вести. Все тяготы и ужасы блокады Ленинграда во время войны я знаю по рассказам мамы и сестры Лиды», – поделилась Маргарита Яковлевна представителям АНО «ЦТЭД».
Из воспоминаний Лидии Яковлевны: «Мама каждый день уходила рыть окопы, а мы с сестренкой Ритой оставались дома. Она рассказывала, что когда женщины копали окопы, часто была бомбежка, около 50 вражеских самолетов летали над ними. С них фашистские захватчики сбрасывали листовки, в которых было написано: «Ленинградские дамочки, не копайте ямочки, придут наши таночки, зароют ваши ямочки». Но несмотря на угрозы и снаряды, ленинградские женщины продолжали рыть окопы. Работа у мамы была, конечно, тяжелая и опасная. Очень часто люди оставались под осколками и не возвращались домой. Ленинград горел, его обстреливали вражеские орудия. Осенью 1941 года начался голод. Была введена карточная система снабжения горожан продовольствием. Нормы выдачи хлеба для рабочих к ноябрю 1941 года опустились до 250 грамм в день, а для остального населения - до 125 грамм».
Моя сестра Лида рассказывала, что мама варила на воде траву, лебеду и оставляла нам паек хлеба. За водой ходили на реку Неву, зимой вырубали прорубь и лениградцы по очереди брали воду. Зима 1941 года выдалась особенно холодная, стояли морозы «минус 30-ти». Окна домов для маскировки были оклеены бумагой крест на крест. Часто раздавалась воздушная тревога, предупреждая о налете вражеских самолетов. По радио сообщали, что ожидаются уличные бои, предупреждали, чтобы брали что-либо в руки типа холодного оружия, кто что сможет. В годы войны было людоедство, даже по радио сообщали: «Берегите детей, идёт людоедство». За хлебом и на работу ходили под бомбежкой, люди погибали и умирали от голода и бомбежки, приходилось ходить через трупы, люди умирали на глазах.
«В 1941 году вышел указ, что будет эвакуация детей для спасения. Нас детей, конечно со слезами и рыданиями, повезли в направлении «Старой Руссы». В пути, как сейчас помню, над эшелоном летали вражеские самолеты. Поезд остановился и все, кто мог, выпригивали с вагонов и прятались в лесу. Впереди нас тоже шел эшелон с детьми, его полностью взорвали. Это был кошмар! Все горело, взрывалось! Мы сидели в лесу, пока за нами не пришли машины, чтобы увезти обратно в Ленинград. Наша мама каждый день ходила на вокзал узнать, где мы, и когда нас привезут. Когда мама пришла нас забрать, мою сестру Риту она даже не узнала. Она была в таком состоянии, что даже голову не могла держать. На шее висела дощечка с надписью фамилии и имени. Тогда мама заплакала и спросила, что сделали с ребенком, а ей ответили: «Скажите спасибо, что таких привезли». Первый эшелон вообще разбомбили, и он ушел под откос. Первая попытка эвакуации не удалась», – вспоминала при жизни Лидия Яковлевна.
Об эвакуации ее семьи Лидия Яковлевна рассказывала: «В 1942 году нас стали эвакуировать, погрузив на баржу на Ладожском озере, а вещи, что смогли взять с собой, - на другую баржу. Другая баржа утонула, попав под бомбежку, и мы остались в летней одежде. В течение месяца мы добрались до Ханты-Мансийска. Здесь было голодно, но не было бомбожек и не рвались снаряды. По приезду в Ханты-Мансийск нас поселили в барак по улице Промышленная. Нас одели, обули. В одной комнате с нами жили еще четыре семьи. Но в тесноте да не в обиде. У мамы было ангельское терпение. Интеллигентная, добрая и очень чистоплотная. Когда кто-то ей жаловался на голод и лишения войны, она говорила «Не гневите Бога, всё пройдет. Слава Богу, что живы».
После окончания войны Лидия Яковлевна переехала в родной Ленинград, где и встретила будущего супруга Виталия. В Ленинграде у Кудрявцевых родилась дочь Ирина, которая в настоящее время проживает в городе Кронштадте.
Лидия Яковлевна умерла 25 июля 2019 года, была награждена знаком «Житель блокадного Ленинграда».
Место проживания: г. Ханты-Мансийск
Из беседы представителей АНО «ЦТЭД»
с Маргаритой Яковлевной Кузьменковой
Вспоминаю я часто блокадные дни,
Эти страшные зимы и весны.
Как ходили с ведром мы на берег Невы
Брали тяжкие Невские воды.
Вспоминаются ночи, кошмары огня,
Мы тушили песком зажигалки,
Но фашисты юродствуя каждую ночь
Подставляли нам новые палки.
Как горел Ленинград,не забыть никогда
Небосвод, как заря загорался.
То горели дома, то стучалась беда.
Стон, плач, там и тут раздавался.
Гибли люди везде, и в домах, и в цехах.
Мимо трупы везли на салазках.
Но держался наш город, он был, как скала,
Хоть беда каждый час к нам стучалась.
Из воспоминаний Л.Я. Кудрявцевой (Ладэ)
Председатель Ханты-Мансийского добровольного городского общества «Жители блокадного Ленинграда» поделилась воспоминаниями о сестре.
Лидия Яковлевна Кудрявцева (Ладэ) родилась 20 декабря 1935 года в Ленинграде. До Великой Отечественной войны и во время войны семья жила в пригороде Ленинграда - станция «Новая деревня».
«Папу с первого дня войны взяли на фронт. Моя мама, Елизавета Георгиевна, осталась с двумя детьми. Старшей дочке Лиде было 6 лет, а мне 1,5 года. Папа так и не вернулся с войны. В 1941 году пришла повестка, что он пропал без вести. Все тяготы и ужасы блокады Ленинграда во время войны я знаю по рассказам мамы и сестры Лиды», – поделилась Маргарита Яковлевна представителям АНО «ЦТЭД».
Из воспоминаний Лидии Яковлевны: «Мама каждый день уходила рыть окопы, а мы с сестренкой Ритой оставались дома. Она рассказывала, что когда женщины копали окопы, часто была бомбежка, около 50 вражеских самолетов летали над ними. С них фашистские захватчики сбрасывали листовки, в которых было написано: «Ленинградские дамочки, не копайте ямочки, придут наши таночки, зароют ваши ямочки». Но несмотря на угрозы и снаряды, ленинградские женщины продолжали рыть окопы. Работа у мамы была, конечно, тяжелая и опасная. Очень часто люди оставались под осколками и не возвращались домой. Ленинград горел, его обстреливали вражеские орудия. Осенью 1941 года начался голод. Была введена карточная система снабжения горожан продовольствием. Нормы выдачи хлеба для рабочих к ноябрю 1941 года опустились до 250 грамм в день, а для остального населения - до 125 грамм».
Моя сестра Лида рассказывала, что мама варила на воде траву, лебеду и оставляла нам паек хлеба. За водой ходили на реку Неву, зимой вырубали прорубь и лениградцы по очереди брали воду. Зима 1941 года выдалась особенно холодная, стояли морозы «минус 30-ти». Окна домов для маскировки были оклеены бумагой крест на крест. Часто раздавалась воздушная тревога, предупреждая о налете вражеских самолетов. По радио сообщали, что ожидаются уличные бои, предупреждали, чтобы брали что-либо в руки типа холодного оружия, кто что сможет. В годы войны было людоедство, даже по радио сообщали: «Берегите детей, идёт людоедство». За хлебом и на работу ходили под бомбежкой, люди погибали и умирали от голода и бомбежки, приходилось ходить через трупы, люди умирали на глазах.
«В 1941 году вышел указ, что будет эвакуация детей для спасения. Нас детей, конечно со слезами и рыданиями, повезли в направлении «Старой Руссы». В пути, как сейчас помню, над эшелоном летали вражеские самолеты. Поезд остановился и все, кто мог, выпригивали с вагонов и прятались в лесу. Впереди нас тоже шел эшелон с детьми, его полностью взорвали. Это был кошмар! Все горело, взрывалось! Мы сидели в лесу, пока за нами не пришли машины, чтобы увезти обратно в Ленинград. Наша мама каждый день ходила на вокзал узнать, где мы, и когда нас привезут. Когда мама пришла нас забрать, мою сестру Риту она даже не узнала. Она была в таком состоянии, что даже голову не могла держать. На шее висела дощечка с надписью фамилии и имени. Тогда мама заплакала и спросила, что сделали с ребенком, а ей ответили: «Скажите спасибо, что таких привезли». Первый эшелон вообще разбомбили, и он ушел под откос. Первая попытка эвакуации не удалась», – вспоминала при жизни Лидия Яковлевна.
Об эвакуации ее семьи Лидия Яковлевна рассказывала: «В 1942 году нас стали эвакуировать, погрузив на баржу на Ладожском озере, а вещи, что смогли взять с собой, - на другую баржу. Другая баржа утонула, попав под бомбежку, и мы остались в летней одежде. В течение месяца мы добрались до Ханты-Мансийска. Здесь было голодно, но не было бомбожек и не рвались снаряды. По приезду в Ханты-Мансийск нас поселили в барак по улице Промышленная. Нас одели, обули. В одной комнате с нами жили еще четыре семьи. Но в тесноте да не в обиде. У мамы было ангельское терпение. Интеллигентная, добрая и очень чистоплотная. Когда кто-то ей жаловался на голод и лишения войны, она говорила «Не гневите Бога, всё пройдет. Слава Богу, что живы».
После окончания войны Лидия Яковлевна переехала в родной Ленинград, где и встретила будущего супруга Виталия. В Ленинграде у Кудрявцевых родилась дочь Ирина, которая в настоящее время проживает в городе Кронштадте.
Лидия Яковлевна умерла 25 июля 2019 года, была награждена знаком «Житель блокадного Ленинграда».