«Идет накопление правды…»
1981 год: в журнале «Новый мир» выходит вторая часть книги.
1982 год: выходит «Блокадная книга» в двух частях
1982 год: выходит «Блокадная книга» в двух частях
1981 год: в журнале «Новый мир» выходит вторая часть книги
1982 год: выходит «Блокадная книга» в двух частях. Экземпляр подписан Алесем Адамовичем для жены Даниила Гранина
Имя Игоря Николаевича Перепечина встречаем на страницах проекта «Непридуманные рассказы о войне» (http://www.world-war.ru/o-proekte/). «Блокадный Ленинград был подлинным, не прикрытым, обнаженным человеческим бытием» — написал Перепечин. Из его небольшого повествования (http://www.world-war.ru/pervye-mesyacy-vojny-budushhee-neizvestno/ Источник публикации: Моя блокада (документальные очерки). – М.: Издательство ИКАР, 2009. С. 26-36. Тираж 200 экз.), только в самых общих чертах повторяющего письмо, написанное в январе 1982 года авторам «Блокадной книги», мы узнаем дату его рождения (1928 год), узнаем имя и отчество его бабушки, чья гибель стала предметом жесточайшей рефлексии Игоря Николаевича («Эмма Александровна. Прибалтийская немка, красавица. Ей удалось добраться до 72 лет. Неизвестны ни ее могила в (Ленинграде), ни могила ее дочери в (Ярославле). Только две установленные мною символические мемориальные дощечки на Преображенском кладбище в Москве». Несколькими штрихами Перепечин создает посмертный портрет своей матери: «Выпускница Петроградской консерватории, пианистка, дочь популярного врача, человек, плохо приспособленный к жизни, обладающий исключительной нравственной чистотой и поэтому очень несчастный».
Особую роль в этом письме играет обращение к образу шестнадцатилетнего Юры Рябинкина, подростка, погибшего от истощения зимой 1942 года и оставившего нам невероятной силы документ — дневник, почти полностью воспроизведенный в «Блокадной книге». Себя, тогдашнего блокадного ребенка, Перепечин соотносит с погибшим Юрой Рябинкиным, и это дает ему силы осмыслить и рассказать свою собственную историю.
Впервые опубликовано: Звезда № 9, 2019
https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=3622
Особую роль в этом письме играет обращение к образу шестнадцатилетнего Юры Рябинкина, подростка, погибшего от истощения зимой 1942 года и оставившего нам невероятной силы документ — дневник, почти полностью воспроизведенный в «Блокадной книге». Себя, тогдашнего блокадного ребенка, Перепечин соотносит с погибшим Юрой Рябинкиным, и это дает ему силы осмыслить и рассказать свою собственную историю.
Впервые опубликовано: Звезда № 9, 2019
https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=3622
“
Уважаемые товарищи Адамович и Гранин!
Я заканчиваю чтение второй части Вашей «Блокадной книги». Читаю я медленно, вдумываясь в каждую фразу. Или почти в каждую.
Недели три тому назад у меня возникло желание Вам написать. Но я все медлил и медлил. У меня не возникало плана, я точно не знал, о чем писать. Поэтому постоянно откладывал.
И в конце концов решил сесть за машинку и написать, как получится. У меня нет черновика. Впрочем, какая Вам разница?
Не знаю, что сказать о Вашей блокадной книге. Первую часть я прочитал несколько лет назад в «Новом мире». Тогда я получал этот журнал. Я вырезал «Блокадную книгу», переплел ее. Так многие теперь делают.
Вторую часть я взял у знакомых. Подписного «Нового мира» теперь у меня нет. Дефицит.
Итак, я не знаю, что сказать о «Блокадной книге». Употреблять такие эпитеты, как «интересная», «удачная», «волнующая», «жуткая» и так далее — я считаю неправильным, несерьезным и неуместным. Ваша книга, на мой взгляд, стоит совершенно особняком в мировой литературе — во всяком случае в той литературе, с которой я знаком. А читал я довольно много.
Ваша книга не подходит ни под какую рубрику. К ней не применим ни один из известных мне эпитетов. Или, может быть, применимы они все разом? Нет, неверно.
Ваша книга стоит столь же особняком, как особняком стоит и сама ленинградская блокада. Я считаю и продолжаю считать, что то, что произошло в Ленинграде и с Ленинградом в 1941-1942 годах — совершенно уникально в мировой истории. Это что-то совершенно непонятное....
Продолжение письма по ссылке https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=3622
Я заканчиваю чтение второй части Вашей «Блокадной книги». Читаю я медленно, вдумываясь в каждую фразу. Или почти в каждую.
Недели три тому назад у меня возникло желание Вам написать. Но я все медлил и медлил. У меня не возникало плана, я точно не знал, о чем писать. Поэтому постоянно откладывал.
И в конце концов решил сесть за машинку и написать, как получится. У меня нет черновика. Впрочем, какая Вам разница?
Не знаю, что сказать о Вашей блокадной книге. Первую часть я прочитал несколько лет назад в «Новом мире». Тогда я получал этот журнал. Я вырезал «Блокадную книгу», переплел ее. Так многие теперь делают.
Вторую часть я взял у знакомых. Подписного «Нового мира» теперь у меня нет. Дефицит.
Итак, я не знаю, что сказать о «Блокадной книге». Употреблять такие эпитеты, как «интересная», «удачная», «волнующая», «жуткая» и так далее — я считаю неправильным, несерьезным и неуместным. Ваша книга, на мой взгляд, стоит совершенно особняком в мировой литературе — во всяком случае в той литературе, с которой я знаком. А читал я довольно много.
Ваша книга не подходит ни под какую рубрику. К ней не применим ни один из известных мне эпитетов. Или, может быть, применимы они все разом? Нет, неверно.
Ваша книга стоит столь же особняком, как особняком стоит и сама ленинградская блокада. Я считаю и продолжаю считать, что то, что произошло в Ленинграде и с Ленинградом в 1941-1942 годах — совершенно уникально в мировой истории. Это что-то совершенно непонятное....
Продолжение письма по ссылке https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=3622
Подсказка
Для увеличения масштаба изображения наведите курсор на изображение и нажмите кнопкой мыши для перехода в галерею. Для увеличения и просмотра текста нажмите на значок лупы в верхнем правом углу. Для просмотра текста передвигайте курсор мыши по изображению, при уменьшении картинки кликните курсором мыши в любом месте.